Горные крестьяне и натуральное хозяйство - бешеный ветер сокрушает мою палатку - огромная очередь на границе с Чили, но я прохожу вне очереди - официальный перевал Хама (4330) и настоящий перевал Хама (4900) - 160 км без воды - ядовитое озеро - Чили встречает меня сильнейшей грозой с ветром, ливнем, градом и молниями - Ветряной Ад Чили, отрицательная температура ночью - Суперспуск в 2,5 км по высоте - снова Чили и снова нет интернета - настоящая пустыня и геодезические дрова

На заправке возле селения Сускес я времени не терял - постирал всю одежду и развесил ее сушиться на заднем дворе, а потом помылся сам. Пока сох на солнышке уплетал утренние лепешки. Рабочий увидев это поинтересовался где я купил такие необычные лепешки и очень удивился тому, что они самодельные. В его понимании лепешки могли наделать только в специальном заведении или женщины, когда им дома нечего делать. Под конец я совсем забыл наполнить бутылку с бензином и уже почти собравшись, подошел с этим вопросом к рабочему заправки. Он мне ее наполнил, вначале сказал что это 8 песо, но потом почему-то передумал и сказал что ничего не надо.

Насчет воды я у него узнал, что через 20 км будет домик, там есть вода, причем очень хорошая. Поэтому я решил водой под завязку не нагружаться. Выехал очень поздно, и проехав всего 5 км нашел укромное место по левой стороне дороги. Оно конечно было без ветра, но склон был крут. Темнело, и ничего лучше я в округе не видел, поэтому решил выравнивать склон. Как на зло этот склон оказался с большим количеством камней и я провозился опять допоздна.

Утром, 4 февраля, я опять занялся блинопечением. На этот раз я смешал муку с адской кукурузной крупой напополам. Получилось неплохо, кукуруза хоть как-то прожарилась. Единственный минус такой еды - очень долго готовить и масло кончается быстро. Надо на помойке противень найти, готовить лепешки на углях как продавцы лепешек на улицах, а если его приспособить, то можно и в котелке варить еду без системы трех камней.

Поначалу был подъем, не крутой, я почти везде мог ехать не первой передаче - наверное сказалась тренировка на грунтовой дороге. Потом был небольшой спуск к полусухой реке. Там и стоял обещанный домик - по правой стороне. В нем жили крестьяне, прямо как на картинке - в шляпах и грязной черной одежде, с грязными лицами и руками. Вода текла из толстого пластикового шланга, наверное как родник. И она была удивительной чистоту и прозрачности. Я такой воды не пил очень давно. Один крестьянин варил еду на костре возле дома - огромный котел с кукурузой, не крупой, а цельной кукурузой, которую в магазинах не продают. Я спросил его как они готовят макароны и рис на такой высоте, они ведь не провариваются. Тот ответил, что да, есть такая проблема, но они привыкли, а варить надо на очень сильном огне, чтобы кипело всегда бешено.

Я наполнил все бутылки доверху - следующая вода будет в деревне Хама, под самым перевалом, это через 100 км. Потом еще хорошо поговорили, я никуда не торопился. Оказалось, что полный котел кукурузы - это потому что завтра приедут какие-то туристы, карнавал в горах отмечать (лучшего места для карнавала не найти, холодрыга и ветер). Сказал, что хозяйство они ведут полунатуральное, держат коз, баранов и лам (лам несколько видов). Продают сыр и мясо, за продуктами ездят в город Хухуй. Но это очень дорого - транспорт стоит бешеных денег, на машине ездить бензин дорогой, поэтому стараются есть что сами производят, одежда шерстяная самодельная. Иногда приезжают чилийские коммерсанты с продуктами из Чили, и продают с кузова, у них купить получается дешевле, чем ездить самим в Хухуй.

Потом мне дали попробовать Queson - что-то среднее между творогом и кефиром из козьего молока. Из этого продукта они потом готовят сыр. Насчет погоды сказал, что тут дождь большая редкость, за все лето было всего 3 дождя, причем последний 3 дня назад. Зато зимой тут -20 с большим количеством снега - до 1 метра. И очень сильный ветер, снег с гор сдувает, а потом летит и песок с камнями. Дальше деревни Хама этот крестьянин к сожалению ничего не знал, о Чили у него были противоречивые отрывочные сплетни. Пока разговаривали, набежали тучки и пошел мелкий дождик - четвертый по счету за все лето. Крестьянин подивился такой частоте дождей, но я его успокоил - вот перевалю через Анды, и тут опять будет сухо как прежде, зато в Атакаме от меня, наверное, случится наводнение…

Как мне и обещали, через несколько километров подъема начался спуск к соленым озерем, или точнее к белым солевым пятнам от озер. Дорога шла очень плавно, без резких перепадов. Вскоре я приехал в заброшенное селение, названия на табличке к сожалению не запомнил. Это было несколько двориков образованных состыкованными домами из необожженного кирпича. Селение было очень давно заброшено, дома были полуразрушены и наполовину засыпаны песком. Песок этот уплотнялся с каждым дождем и теперь был тверд как горная порода. В одном из двориков сохранилась печка - круглая, из того же сырого кирпича, напоминающая жилище эскимоса в миниатюре. Причина смерти этого селения скорее всего в воде - она иссякла как и в заброшенном городе Тукунуко в провинции Сан Хуан, 800 км южнее. Я укрылся от ветра за стенами этих руин и поел утренних полукукурузных блинов.

Ветер все усиливался, пришла пора ставить палатку и я искал какое-нибудь укрытие. Вскоре увидел вырытую дорожными рабочими яму глубиной 3 метра. Спустил все на дно и пошел собирать дрова для костра. С дровами было плохо, но вокруг ямы было много сухих растений, которые росли под землей, а на поверхности торчали только листочки, как мох. Выкорчеванные экскаватором они напоминали большие грибы. Потом я поставил на костер котелок и принялся ставить палатку. Ветер опять усилился и палатку сильно швыряло по яме. Наконец, когда все было готово, я залез внутрь ужинать.

Ночью ветер совсем разбушевался. Сверху на палатку падали камешки и песок. Тент хлопал так, будто палатка стояла на открытом месте, а не на дне 3-метровой ямы. В конце-концов ее доканало - передняя часть упала на меня, а стойка ударила по лбу. Я вылез смотреть в чем дело и ремонтировать. Оказалось, что я этой конструкции есть слабое место - это верхняя вершина, которая опирается на длинную стойку. Когда дует сильный ветер, стойка сильно давит на тент. Я хоть и усилил вершину несколькими слоями ткани, под порывом их все порвало и стойка вылезла в дырку наружу. Пришлось заштопывать на холодном ветру, в яме ветер бушевал неистово, что творилось на поверхности мне страшно представить. После ремонта я опять лег спать. К счастью ветер понемногу утих и остаток ночи прошел благополучно.

Утро было не столь ветренным, я даже развел костер и нажарил блинов из остатков муки. На трассе был как водится встречный ветер и немного подъем, но в большинстве мест я мог крутить педали. Приближалось селение Хама, где должен быть пограничный пункт Аргентины. На дороге стали попадаться трофеи - мешок свежепотерянного печенья, ложки, ножики и бразильский гаечный ключ на 19. Ключ был очень тяжелым и на вид довольно качественны.

На въезде в Хаму был правительственный щит “Тут тоже национальный рост!” (Aqui tambien la nacion crece!). Черным балончиком на нем было написано испанское ругательство в адрес правительства и снизу - нет школы и еще чего-то, я не разобрал. Селение было из нескольких улиц одинаковых глиняных домиков, которые постепенно привращались в трущебы. Заправка была уже не так убога как возле Сускес, На ней было полно народу, особенно мотоциклистов. Я решил немного подзарядить телефон и аккумулятор, и тем временем постирал вещи. Тут было полно чилийцев и иностранцев, которые не понимали по испански и на вид были довольно состоятельными людьми. На меня, загорелого и обветренного, пропахшего костром, со штопаной штормовкой, эти граждане смотрели как на конченного маргинала. Особенно когда я отправился в туалет стирать вещи.

Напротив заправки была длинная колонна машин, я не сразу понял что это такое. Это оказалась очередь на пограничный пункт, и она нисколько не двигались, машин было уже больше сотни и никого не пускали. Я решил попытать счастье и проехал мимо колонны по обочине. На въезде стояли два пограничника, я поздоровался и спросил надо ли мне тоже стоять в очереди с машинами, я ведь вреде как почти пешеход. Мне ответили, что да, надо стоять и ждать, причем долго, обычно ждут целый день. Я подумал, что сейчас надо будет ехать обратно по трассе, ночевать залезать в трубу под дорогой, чтоб ветром не сдуло, а завтра рано утром занимать очередь и провести тут весь день. Лицо у меня помрачнело, и пограничники стали меня распрашивать, откуда и куда едешь, сколько был в Аргентине, и т.д. Я сказал им что какая жалость, что Аргентина не имеет границы с Перу, мешается Чили и Боливия. А еще лучше, если бы их страна имела границу с Россией, я бы на велосипеде мог домой приехать. Это привело пограничников в патриотический экстаз и они, выписав мне бумажку, сказали, что можешь проходить в миграционную службу.

В миграционной конторе дело обстояло еще хуже. Тут был небольшой зал со множеством окошек, наполненный битком, до предела. Я так и встал перед этой толпой, совешенно не представляя, куда и как. Через несколько минут один из аргентинцев, видевших мой велосипед поинтересовался откуда я еду. Из Буэнос Айреса! - это новость произвела некоторый фурор в толпе. Меня кто-то взял за руку и сквозь толпу провел к первому окошку, оно оказалось без очереди. Девушка шлепнула мне печать в заграник и в бумажку от пограничников и это было все со стороны Аргентины. Теперь надо было стоять в очереди в такое же окошко со стороны Чили. Тут выяснилось, что вот эта вся толпа в зале это и есть очередь в это самое окошко. Так же выяснилось, что надо заполнить какую-то анкету. Мне кто-то раздобыл бланк, другой твердую папку, чтобы удобнее было, и ручку. Потом меня стали опять расспрашивать, как я сюда приехал, ведь Буэнос Айрес это очень далеко. Тут я поведал, что еду пятый месяц, приехал не на прямую, а через Барилоче, и дважды уже пересекал Анды, и это третий перевал. Такое и вовсе произвело полнейшее смятение в толпе, несколько человек захотели со мней пофоткаться. Потом меня спросили, где собираешься ночевать, ведь темно скоро, тут отеля нет, мы то на машинах, переночуем в них и доедем до Сан Педро. Я просто ответил, что как вся бюрократия кончится, проеду в сторону перевала пару км и буду рыть яму под палатку - чтобы ветром не унесло. После этого в толпе началось движение, очередь передо мной расступилась и меня за руку провели к окошку.

Чилийский бюрократ наделал много бумажек и наставил на них несметное количество печатей, после чего дал всю пачку мне и меня протолкали через несколько окошек сразу к последнему. Там девушка посмотрела на мою пачку бумаги и сказала, что надо еще пройти окошки такие-то и такие-то. Я возразил, что я на велосипеде, а не на машине. Девушка сказала, что ой-ой, я велосипеды не умею, сейчас позову специалиста по велосипедам. Через минуту появился мужчина, и спросил откуда еду. “Из Буэнос Айреса” - Тот сделал мучительное лицо - “это ведь очень далеко!”. Он взял мои бумаги и исчез с ними во внутренностях конторы. Появился он через минут 8, бумаг стало в трое больше и штампов на них изрядно прибавилось. Мне из всех этих бумаг дали всего 2, одну из которых надо было отдать на выезде с пограничного пункта. Остальные бумаги - чисто для внутреннего бумагооборота. Вот Чили, развели бюрократию, подумал я.

Потом мы со специалистом по велосипедам пошли смотреть мой рюкзак. Как и все предыдущие разы, когда я открыл клапан, пограничник издал некий звук, означающий крайнее затруднение - очень плотно все уложено. “Ну хорошо, фрукты есть? Мясо есть? Вино, наркотики, листья коки? Ничего нет, одни макароны? Тогда готово, поезжай”. Тут подоспели аргентинцы из громадной очереди в зале и стали со мной фотографироваться. Потом я наполнил в местном туалете все бутылки - как мне все дружно сказали - до следующей воды опять 100 с лишним км. По пути вода будет, но или ядовитая или просто соленая, много соленых озер. Так кончились мои приключения на границе, и я поехал искать место без ветра.

Такое место нашлось. Это был песчаный пяточек посреди нагромождения камней. Ветра вообще не было, полный штиль и это настораживало, так просто такого не бывает. Палатку я наполовину закопал в песок, чтобы потеплее ночью было.

Утром было хорошо, свежо и без ветра. Собравшись, я пошел брать перевал. Он был всего в нескольких км, но подъем был относительно крут, пришлось пешком идти. Перевал был чисто формальным - таблички что тут Аргентина, а тут Чили и смотровая площадка. Граница аргентинского и чилийского асфальта - чилийский был ровнее и с запасом в 1 метр ширины с каждой стороны. Табличка “Добро пожаловать в Чили” была оторвана. Дальше подъем продолжался еще с киломерт после чего последовал спуск. С правой стороны грохотала гроза и в Аргентине лил дождь - пятый по счету за это лето.

Вскоре спуск стал выполаживаться и опять началось - вниз-вверх, а результат по высоте нулевой. Впереди шла страшная черная гроза, дорога проходила прямо через ее центр. Я, помня как меня Чили встречало в первый раз, заранее приготовился и надел свитер под штормовку. И совсем не зря - вначале налетел сильнейший холодный ветер. Идти вперед против такого ветра я не мог, и просто развернул велосипед поперек ветра и сел за рюкзаком, подперев велосипед. Я начался небывалый ливень, капли летели почти горизонтально. Молнии грохали очень близко, грохот стоял такой же, как когда я попал в наводнение в Аргентине. И было очень холодно. Это продолжалось минут 20, я задубел до окоченения. Дождь кончился и остался только зверский ветер, пронизывающий насквозь мокрую одежду. Я решил, что надо двигаться, и попытался идти против ветра. Сначала ничего не вышло, ветер сбивал дыхание, а тут и так воздуха было немного. Пришлось опять спрятаться за велосипед, натянуть на голову капюшон, и дышать через воротник штормовки. Такой затянутый насмерть, что снаружи только очки и нос торчали, я побрел вперед.

Самое страшное прошло мимо, теперь гроза грохотала позади, но было адски холодно. Спустя некоторое время гроза врезалась в перевал и небо потемнело - ветер плющил тучи об склон, но они не могли перевалить на другую сторону быстро, поэтому под давлением гроза усилилась. Я вовремя успел пройти перевал.

Я ехал очень долго, прежде чем хоть как-то согрелся и стянул капюшон с головы. Дорога спустилась к соляному пятну озера. Я вспомнил, что у меня опять кончается соль и пошел на разведку. Соляная корка оказалась обычной соленой солью. Я сбегал за бутылочкой и найдя на корке место почище, набил ее до краев.

Теперь дорога шла преимущественно в гору, выбираясь с озера. Ветер стал сильнее, и я уже мог только идти пешком. Потом он еще усилился, так что пришлось опять дышать через воротник, а идти стало заметно труднее. Я почти ложился на руль, чтобы снизить сопротивление. Рядом со мной остановилась машина, водитель водимо не понял, чего это я иду согнувшись, и спросил, все ли у меня в порядке. Я естественно его слов не расслышал, а скорее догадался. Я прокричал ему почти в ухо, что все нормально, еще бы ветра не было. Не знаю, услышал ли он меня, но наверное понял, что ничем помочь не может и уехал. Ветер не стихал и я решил вставать лагерем. На подходе к очередному озеру была площадка, оставленная строителями дороги. Она была защищена от ветра крутым склоном горы, но этой 200 метровой горы не хватало - ветер дул параллельно склону, под углом сверху. Однако я уловил момент и смог развести костер. Пока готовились макароны, его несколько раз почти тушило сильным порывом, несмотря на стенку из камней. Палатку я снова закапал в песок и по периметру обложил камнями. Но ее сильно трепало и я уже думал не положить ли стойки на землю. В этом случае палатка просто превратится в мешок, но он будет очень ветроустойчивым.

Собирая дрова для костра, я чуть было не схватил за хвост скорпиона. Он был такого же цвета, что и сухие колючки. Я, как обычно при встрече с новой тварью, взял палочку и стал ей проверять реакцию скорпиона. Он оказался, не в пример всем предыдущим тварям, очень агрессивен, нападал на палочку и пытался ущепнуть ее клешнями и ужалить хвостом, принимал боевую позицию, в которой я его и сфоткал.

Следующий день, 8 февраля, был днем ужасного ветра. Утром его еще не было, и я обрадованный поскорее собрался и поехал. Но через несколько км начался легкий подъем, и ветер вдарил по мне волной, внезапно и сокрушительно. Велосипед мгновенно остановило, и пока я не успел спрыгнуть он откатился назад на полметра. Это было только начало, дальше ветер только усиливался.

Приходилось идти пешком. Легкий подьем становился все круче и круче. Потом начались серпантины. Я посмотрел высоту на GPS - 4600, т.е. на 300 метров выше перевала Хама, а серпантины так и штурмовали склон, проезжающие на встречу машины тормозили и от них пахло горелыми тормозами - значит вершина не скоро. Ветер при этом был так силен, что гора не представляла для него препятствия, я с величайшим трудом тащил велосипед по крутому склону с сильнейшим встречным ветром. Ветел сбивал дыхание, воротник штормовки уже не помогал, приходилось каждые 10 шагов отворачиваться чтобы передохнуть. Этот кошмар кончился где-то на 4900, начался спуск к другому соляному озеру. Теперь ветру ничего дуть не мешало, я спускался по крутому склону на первой передаче, и надо было с силой крутить педали.

Рядом с озером было место где часто ремонтировались грузовики, я сделал остановку. В песке лежал специальный инструмент - ключ для снятия колеса и бортовка с другой стороны. Штука была тяжелая, и как я понимаю, на этом континенте стоила бешеных денег, я решил взять ее, чтобы подарить каким-нибудь добрым людям в Чили, если такие найдутся. Рядом я нашел удлинитель для ключа-трещетки. Еще было полно бразильских ложек, ножиков и вилок, они отличались толщиной как фольга, и моя алюминиевая ложка была и то прочнее.

Озеро оказалось не совсем высохшим, в него впадал ручей. Волны от ветра были как на море, я попробовал воду и сейчас же выплюнул. Она была не соленая, а с тухлым вкусом и запахом - сероводород. Это и была та самая ядовитая вода, которую я уже пробовал под Сан Антонио. Я тем не менее наполнил бутылку этой водой - умываться пойдет. Местность становилась похожей на настоящую пустыню, из растительности кое-где торчали пучки желтой травы и нашлепки мха. Позже я увидел, что это вовсе не мох, а подземный куст, на поверхности у него только маленькие листочки.

После озера опять начался подъем, не такой бешеный, но ветер делал всякое продвижение очень трудным. Я почти весь оставшийся день шел пешком, сильно наклоняясь к велосипеду, чтобы дышать можно было. Хваленая чилийская дорога испортилась - стало много трещин, запас по краям исчез, короче превратилась в обычную аргентинскую дорогу. Один фургон остановился возле меня и мне на ухо прокричали, что могут подвести до Сан Педро. Я в той же манере ответил, что хочу сам дойти, и спросил когда будет спуск. Водитель поспрашивал пассажиров, и сказал, что 30 км более-менее подъем и 40 км спуск. Как позже я увидел, эти цифры оказались абсолютно точными.

Солнце стало низко и вершины гор отбрасывали тени на дорогу. В этих тенях было очень холодно, пора было искать место на ночь. Но ветер был так силен, а местность такая плавная, что не было никакого укрытия, о том, чтобы поставить палатку на таком ветру не могло быть и речи, а зарыться в песок - это значит просто замерзнуть ночью. Я отчаянно шлепал затвердевшими подошвами кедов - значит температура опустилась ниже нуля - а никакого убежища не было. Найти бы трубу под дорогой - подумал я. Через час, когда солнце почти село, я нашел трубу. Бросил велосипед на обочине и побежал вниз, смотреть трубу. Когда я заглянул в нее, меня чуть не сдуло. Труба шла под углом, и ветер попадая в нее, ускорялся, это был гигантский пылесос. Я вернулся к велосипеду и побрел дальше.

Нос и уши стали замерзать, напяленный на голову капюшон не помогал, всю мою одежду продувало насквозь. Я бы не отказался в тот момент от теплой куртки и меховой ушанки. Ветер еще усилился и стал просто ледяным. Сопли капали с носа на штормовку и замерзали. Наконец я увидел смотровую площадку, за ней дорог проходила па высокой насыпи овраг. Туда-то я и устремился, пытаясь на быстром спуске по песку немного согреться. На дне ветер тоже был, но палатка такое была в состоянии выдержать. Я стол неистово капать яму, без солнца холод стоял зверский.

Потом я засыпал палатку по низу песком, чтобы ветер не поддувал, и сварил на примусе макаронный кисель - ничего лучше получиться не могло, 4600 метров высоты. Сожрав с майонезом эту непонятную субстанцию я затянул спальник так, что только нос торчал, и попытался спать в ту ночь. Проснувшись посреди ночи от холода и жажды, я потянулся за бутылкой, но вода в ней превратилась в лед… В полубреду провалялся я до рассвета, я когда солнце начало нагревать палатку, смог заснуть. Проснулся уже когда солнце стояло высоко и в палатке стало жарко. Ветра, как всегда по утрам, не было. Выкапывался из песка и собрался, хотелось только пить. То, что я на большой высоте, не ощущалось, все-таки не зря я на трассе 40 прошел курс акклиматизации.

Был подъем, и ветер вдарил точно также, как вчера. Единственное, что придавало сил идти, было знание, что через 15 км будет спуск до самого Сан Педро. Подъем кончился на высоте 4880 по GPS, и начался спуск. Я решил немного передохнуть и увидел греющуюся на солнце ящерицу. Это было удивительно, ящерица в пустыне на высоте почти 5000 м! Я пошел ловить ее, та просто забралась под камень, и я без труда вытащил ее оттуда. Обычно пойманные ящерицы притворялись дохлыми, но эта была другого темперамента. Она извивалась, пытаясь вырваться и кусалась. Я, не долго думая, подставил ей мизинец. Отодрать я ее так и не смог, вцепилась мертвой хваткой. Пришлось положить ее возле того камня, из под которого я ее достал, тогда она почуяла знакомое место, отпустила меня и спряталась под этим камнем.

Спуск был всем спускам спуск. Это было неприрывное снижение до самого Сан Педро на протяжение 40 км. Итого я спустился с примерно 4880 до 2400, т.е. примерно на 2,5 км, ушло у меня на это 3 часа. Каждый км был аварийный съезд, представляющий из себя 100 метровый участок очень рыхлого гравия с белыми пластиковыми стойками. Иногда ими даже пользовались, на гравии были видны следы очумело тормозящей машины и сбитые стойки. Я тоже тормозил почти непрерывно, стали перегреваться обода, и я забеспокоится, как бы покрышки не расплавились. Делал регулярные остановки на аварийных спусках, и собирал на дороге новые трафеи - 2 уругвайских песо и большую но легкую боливийскую монету - 2 боливиано. Также мешок с несколькими апельсинами.

Становилось теплее, пришлось снять свитер, а затем и куртку. Наконец стало даже жарко. В город Сан Педро де Атакама я приехал в 5 часов вечера и сразу начал поиски итернета - я оставлял на Couchsurfing обьявление, что нужна вписка. Сразу почувствовалось, что это Чили, со мной никто не здоровался. В городе было полно иностранцев, они наводняли кафе и рестораны. Убедившись, что тут свободного wifi на площади нет, я пошел в ресторан на площади. Мне сказали, что интернет только для клиентов ресторана, так просто не дадим пароль. Я пошел в соседнее кафе, там было то же самое. Я стал обходить подряд все подобные заведения, и везде было отказано. Потом я пошел в гостиницу, уж там наверное дадут, но нет, вы должны у нас остановитья на ночь, иначе никакого интернета. Все официанты, лакеи и работники этих заведения были очень похожи, говорили с американской улыбкой, а смысл был тот, что Ты тут только носитель денег, человеческого отношения не дождешься. Вот это чисто по Чилийски, по западному, создать дефицит, проблему на ровном месте.

Наконец я нашел какой-то захудалый отель на окраине и там мне дали пароль. Рабочий на регистрации был пожалуй больше Человек, чем все виденные мной ранее лакеи вместе взятые. Он даже поинтересовался откуда я на велосипеде еду, и как по перевалу Хама прошел. Убедившись, что меня никто вписать не хочет, я решил набрать воды и ночевать в палатке в паре км от города. Спросил также рабочего, где дешевле купить продукты. Тот сказал где, но в этом городе не могло быть дешево. Супермаркета не было, а киоски - это киоски, они покупают самые дешевые продукты в супермаркете в Каламе, в большом городе 100 км ближе к берегу моря, и продают в разы дороже. Так я поехал по трассе в сторону Каламы, искать место на ночь.

тут я столкнулся с новой проблемой - тут была настоящая пустыня, никакой растительности и кустов-колючек не было. Дров соответственно тоже. Или придется жечь бензин или собирать дрова по дороге. К счастью мне повезло, незадолго на трассе работали геодезисты, и оставили полно всяких деревяшек и колышков, пройдя пешком с километр я набрал хорошую пачку. Укрытие от ветра тоже нашлось, это был каньончик с правой стороны дороги, который местные использовали как свалку мусора. Тут было такое количество картона, что можно было сварить поесть на нем одном. Геодезические дрова были неплохи, не знаю из какого они дерева, но горели жарче чем колючки и прогорали долго, с большим количеством углей. Зажигалка на этой высоте уже работала, рожки не превратились в клейстер, а были более-менее похожи на еду. Тогда же я ощутил, как тут тепло по вечерам и как много воздуха, можно вообще не дышать. Но все же Чили, это Чили, все дорого, люди, в большинстве своем, как не люди, надо поскорее проехать в Перу по хорошим чилийским дорогам. Как хорошо все же, что тут нет заборов - глупо и дорого пустыню огораживать. Но это пока, как будет ближе к берегу моря - это большой вопрос.

ВСЕ ФОТКИ - TODOS FOTOS