Виноградные плантации Сальты - частное электричество, меня выгоняют с заправки - кончились наличные, экономия продуктов - Ад и ужас велосипедиста, песчаная дорога взбирается на 4900 метров - набор высоты по 900 метров в день - горная болезнь - убогий городок Сан Антонио де лос Кобрес - действующая железная дорога

Под Санта Марией я по обыкновению провел две ночи на одном и том же месте. Днем в городе проводил время на заправке, с интернетом и розеткой. Но тут интернет был плохой - постоянно исчезал, а то и вовсе не работал по часу. Розетка была неординарная - почти под потолком. Естественно длинны моих usb кабелей не хватало, поэтому пришлось подключить ноутбук, а заряжать все через его порты. Это было очень медленно из-за низкой силы тока, нормально ничего зарядиться не успело.

Прошел сильный дождь с ветром. Под навесом заправки столпилось много народу с велосипедами и мотоциклами. Ветер был так силен, что вода залетала далеко под навес, все сгрудились на сухом пяточке в противоположном краю навеса. Внезапно ветер сменился на такой же сильный противоположный, и все поспешно переместились на другой край. По улице текла река, водостока предусмотрено не было. На время дождя, кстати, интернет почему-то перестал работать.

У моей палатки начала портиться собачка на молнии. Я подумал приобрести пару запасных в каком-нибудь магазине тканей, но потом вспомнил, что сколько по этим городам не ездил, а ни одного швейного магазина не видел. Несомнено они есть, но их надо искать. Решил что проще будет проехать на мусорку и выдрать собачку с какой-нибудь старой куртки.

Мусорка была в километре от моей стоянки. Там была очень мусорная атмосфера, после дождика все запахи усилились, трупы собак начали активно разлагаться. Я нашел старую сумку с подходящими собачками и стал их вынимать, ножика у меня не было, пришлось прожигать молнию зажигалкой. В этот момент мимо проходила бомжиха с пятерьмя детьми. Дети бегали среди мусора, иногда находили что-нибудь интересное и вытаскивали из вонючей гниющей массы, чтобы поиграть или кидались этим друг в друга. Я поздоровался, но все они посмотрели на меня как на урода или может конкурента по добыче полезностей из мусора. Картина эта на меня произвела печальной впечатление.

В китайском супермаркете в этот раз была скидка на кукурузную кашу, она была действительно дешевая по местным меркам - 7 песо за кг. Как я потом выяснил, теперь это чуть более половины доллара, песо за месяц немного просел. На кассе мне сказали что меньше 50 песо оплатить картой нельзя, я уже собирался пойти взять еще что-нибудь, т.к. наличных у меня было что кот наплакал, но тогда мне сказали, что ладно, так пробьем.

Дорога шла в провинцию Сальта, но пересекала также хвостик провинции Тукуман. В этом месте асфальт кончился, и началась ужасно разбитая грунтовая дорога. Иногда попадались останки древнего асфальта, который ремонтировали и заплатывали во самого конца, а потом просто бросили это дело и дорога стала ужасной. Я понял это как “Добро пожаловать в Тукуман!”. Незадолго до въезда в Сальту, асфальт появился вновь. Да, Тукуман это Тукуман, посмотрим какой будет следующая за Сальтой провинция - Jujuy (да-да, так и читается по испански - ХухУй, а не Жужуй, как пишут в учебниках географии).

Местность была более влажной, иногда тут даже росла трава, среди которой бродили коровы и бараны. Росли деревья, присмотревшись к которым я обнаружил, что это это те же самые кусты-колючки, что в десьерто, только тут они могли вырастать до таких размеров. Еще было много древовидных кактусов, некоторые очень высокие, под 8 метров наверное. Один кактус вырос под ЛЭП и почти касался проводов, скоро его придется кронировать…

Вечером готовил кукурузную кашу, смотрел на горы, на которые светило закатное солнце, и подумал что их надо сфоткать, как вдуг подпрыгнул от испуга - в полуметре от меня, на дровах сидел Гигантский паук. Он был гораздо больше тех, которых я видел возле Неукена, и был черный. Я побежал за фотоаппаратом и сфоткал это страшилище, после чего прогнал его поленом. Паук быстро удрал, хрустя мелкими веточками.

Утром 19 января первым делом заехал в кампо за водой. Тут были виноградные плантации и один рабочий. Как он мне сказал, эту плантацию посадили всего год назад и урожай будет только в следующем году. Вода тут из скважины, глубиной 250 (двести пятьдесят!) метров. Росло здесь что-либо только благодаря системе ирригации и автополива. Хозяин этой плантации живет в Буэнос Айресе, это крупный банкир, владеет примерно 35 аргентинскими банками и огромными площадями земли по всей стране. Эта плантация совсем небольшая, всего каких-нибудь 500 гектаров.

И Этому богачу было до лампы на аргентинскую норму - 50 метров от забора до дороги, тут заборы были вплотняк, как в Чили. Наверное так всегда происходит, когда столь богатые люди владеют землей. Потом, через несколько недель, я посетил один из банков этого господина, там мне отказались поменять доллары на песо, потому что это только для клиентов Банка…

Ветер был встречный, дорога шла с холма на холм, и было много баденов. Было много виноградных плантаций, они были старые, с середины 19 века. Видел один винный завод, он скорее напоминал рассийское оборонное предприятие - проходная с большими воротами и охраной, бетонный забор с егозой. Абсолютно все местность была зазаборена как в Чили, не важно что на ней было - плантации или пустыня. В городе Cafayate было много людей в одинаковой серой одежде - рабочие виноградных плантаций. Плантации же были просто огромны, ряды уходили до горизонта. Я понял, почему в Аргентине вино такое дешевое - берут объемом производства. А виноград в магазине стоит почему-то гораздо дороже вина.

Приближался вечер и я понял, что надо просто скорее валить из этих мест - встать негде. На выезде из городка Сан Карлос меня догнал велосипедист - местный житель - и стал расспрашивать. Он меня обрадовал - трасса 40 дальше была какого-то места была неасфальтированная и ужасная, как в Тукумане. Однозначно только, что путь к перевалу Хама и сам перевал асфальтированы.

Через насколько км мне таки удалось вырваться из зазаборенной местности. Сварил в этот вечер рис с сахаром. Чувствовалась нехватка сладостей и я принялся варить сахарные леденцы. Точнее один большой леденец в крышке от котелка. Познания у меня были чисто теоретические, потому как в детстве проблем с конфетами не было, и практики было чуть менее чем никакой. В первый раз переборщил с водой, получился густой сироп. Во второй раз пересыпал сахара и леденец вышел рассыпчатый. Зато теперь есть понятие сколько надо чего смешать, может еще получится.

На следующий день асфальт кончился как мне и обещали - через несколько км после моей стоянки. Дорога без покрытия была плохой, крупные камни, рыхлая галька. Впереди рабочие пытались ремонтировать. Их грейдер сломался, и кажется давно, поэтому ровняли дорогу погрузчиком. У него получалось только портить, дорога становилась более рыхлой и неровной. За погрузчиком шел рабочий и выкидывал с дороги самые крупные камни. Я спросил у него, сколько км нет асфальта - 100, до городка Качи. “И дорога такая же ужасная как тут?”. “Нет, почему, дальше гораздо хуже…”

И это оказалось правдой. Через 10 км на дороге появился песок, а еще через 10 он стал глубоким с большими камнями. Моя езда прекратилась, мог только спускаться с горки на самой низкой скорости. Бывало немного лучше, тогда я немного разгонялся, и обычно попадал в яму засыпанную песком, приходилось спрыгивать с велосипеда чтобы не упасть. Иногда вместо песка была мелкая пыль, в которой ноги тонули как в воде. А если на встречу ехал грузовик - надо было остановиться, выждать момент, сделать глубокий вдох и когда он проносится мимо - закрыться рукам и зажмуриться. Через секунд 40 пыль оседает и можно волочить велосипед дальше. Некоторые водители понимали, и притормаживали проезжая мимо. Мне казалось чем то невероятным, что это национальная трасса 40, она была хуже какой-нибудь провинциальной трассы южнее. Но если смотреть с другой стороны - по меркам Боливии - эта трасса почти идеальная. Мне все рассказывали, что в Боливии дорога - это просто место где кто-то смог проехать по пустыне, никто никакими машинами дороги там не делает.

После селения Санта Роза горы стали как на лунном пейзаже. Вскоре я понял причину такого рельефа - пласты осадочных пород были поствлены перпендикулярно. Вода промыла щели между пластами, придав горам остроконечную форму. Дорога стала проходить через этот горный массив по извилистому пути, и 3 раза проходила прямо между стоячими пластами. Крутизна была ненормальная для дороги, по песку я еле взбирался на горки. Но понятно, что по другому тут было не сделать, иначе пришлось бы крушить и взрывать скалы, бурить тоннели. И как бы не ругали бывшую президентшу за то, что не заасфальтировала всю дорогу, надо понимать, что тут одним асфальтом не обойтись, если уж дорогу приводить к норме, то полностью, а это непомерно дорого. Все кому надо попасть на север, в Хухуй, видимо объезжают через город Сальта, расстояние примерно одинаковое.

Было много долинок, замкнутых с 3 сторон скалами. Летающие над месностью серые длиннохвостые попугаи кричали и эти крики эхом разливались по долинам. Очень красиво это звучало.

Под самый вечер я доехал до селения Ангастако. На въезде ко мне обратился человек в шляпе и с большой черной сумкой. Он предлагал мне вступить в какую-то новую модную секту и спасти свою душу… Я сказал, что солнце садится, нету я меня времени в такую религию обращаться, где тут воды набрать можно? Тот демонстративно расстроился сильнейше, но сказал, что наверное нальют в киоске вон за тем поворотом. Я поехал туда. Да киоска не доехал, увидел группу сидящих во дворе людей. Это были без сомнения индейцы и картина была эпическая - старая бабуля искала вшей в волосах своих внуков, прямо как в фильме про обезьян. Говорили они между собой на каком-то неведомом языке, вначале я подумал что каверкают испанский, но нет, совсем не похоже. Меня однако поняли и где кран из земли торчит показали. Как я понимаю, совсем недавно эти люди жили в сумасшедшей бедности, без воды, электричества и толкового жилья, но благодаря социальной политике бывшего правительства, им дали нормальные условия жизни. От этого такой контраст между уровнем развития этих людей, их привычками и тем, как они живут теперь. Правда, большинство из них ничем не занимается и живет за счет пособий. Так что с индейцами в Аргентине дела обстоят не так плохо, как в Чили, они интегрировались в общество как просто бедные, которым помогает государство, точнее помогало, теперь не знаю. Эту картину я составил по сведениям от разных людей, насколько она точна судить трудно.

Потом я поехал немного назад, на место, которое присмотрел по дороге. Затащил велосипед на горку, потом бутылки с водой, развел костер и сев возле него понял, что хочу просто смотреть на горящее пламя. День был очень трудный, с такой дорогой и горами.

С дровами тут было туго, росли только “бумажные” колючки. Зато было полно мусора, я решил что надо использовать это как преимущество, и принялся жечь старые бутылки. Они были полуистлевшие и легко рвались руками на лоскуты. Вонь правда стояла как от настоящих негниющих бутылок.

Следующие 2 дня я тащил велосипед до города Качи. Дорога была не менее ужасна чем в предыдущий день и даже хуже. Постоянные перепады высот - крутой подъем по песку, и сразу не менее крутой спуск по рыхлой гальке с резким поворотом и затем снова крутой подъем. Часто я не мог спускаться на велосипеде из-за черезмерной крутизны и рыхлости дороги. Дорога шла неописуемыми виражами по гористому берегу реки, адскими серпантинами взбиралась на горы, потом спускалась к самой реке и снова поднималась. Иногда на склоне она становилась узкой, что машины не могли разъехаться, тогда одной из них приходилось здавать назад до широкого места. Несколько раз дорога спускалась в пойму реки, где росла зеленая трава и иногда какие-нибудь посадки, паслись коровы. Казалось бы, тут много места, дорога должна становиться шире, но тут были бешеные землевладельцы, не желающие продать ни клочка своей драгоценной собственности под дорогу - она сужалась так, что только одна машина могла проехать вплотняк между колючих заборов.

Было хорошо видно, что при строительстве дороги очень не хватало техники, вместо того, чтобы немного срезать горку, трасса обходила ее большой петлей с двумя спусками и подъемами. Сейчас ее никто не ремонтировал много времени, местами волны стали такими громадными, что даже местные на неубиваемых фордах притормаживали.Тут кстати жило не так мало людей, постоянно попадались сарайки-жилища из необожженного кирпича, глинобитные хижины полуземлянки и тростниковые шалаши. Бывали и очень старые добротные дома из настоящего кирпича, многие строения были полуразрушенны, но в них все равно кто-то жил - на веревках сушилось белье, во двориках в грязи играли дети. Самые приличные здания были школы, даже с новой краской. Я правда не видел, чтобы в этих школах была какая-то деятельность, кто-либо входил или чтобы по крайней мере ворота были открыты.

Особенности местного строительства поражали - Перемычки над окнами деревянные, или из того же сырого кирпича в виде арки с замком ввершине. Крыши - на стропила клали тростник, и поверх сыпали глину - и все. У старинных домов бывало имелись внутренние дворики - т.е. дом был кольцевой, а в середине пусто. Колонны и фасады старинных домов были отделаны красивой лепниной, из буйно разросшихся зарослей можно было проследить, что когда-то это были аккуратно посаженные кусты под окнами. Очевидно что раньше тут жили люди довольно состоятельные, но потом почему-то все пришло в упадок. И дорога ранее проходила в другом месте, возможно у самой реки. Я встретил 2 дома, разрушенные ровно на половину - чтобы проложить дороу. В оставшихся половинах кто-то досихпор жил.

Дорога изматывала сильнейшем образом. Больше 40 км за день я проходить по такой дороге не мог, и после этих 40 км просто валился с ног, а из рук все падало. По утрам была приятная прохлада, но ветер приносил с реки вонь разлагающихся трупов - туда, где тек мутный ручеек, местные кидали всех умерших животных.

Скорей бы асфальт. Как обычно под поздний вечер приполз в Качи. Тут улицы были вымощенны плиткой, что было просто отлично после рыхлых галек. Не без труда нашел заправку, на ней не было интернета, зато была розетка и вода. Завтра значит надо все зарядить. Наполнил баки водой и поехал вон из города - искать место пока солнце не село. С местом тут были напряги - большой пригород в зеленой зоне - все зазаборено. Но я увидел тропинку, ведущую куда-то вверх на горку. Оставил велосипед внизу и поднялся - там была большая площадка с видом на весь город и дома чуть поодаль. Мне места хватит, решил я и поднял суда вначале рюкзак, а затем велосипед. Дрова были, сложил очаг и развел костер.

На ночь велосипед на всякий случай приколол колышками палатки - чтобы не уехал ненароком с горки, дома в 50 метрах и тропинка - люди ходят. На следующий день я сразу направился на заправку - за розеткой. Поначалу все было хорошо, я поставил все заряжаться и пошел в туалет - стирать вещи. Там оказался даже душ, я даже голову цивилизованно помыл. Потом я развесил мокрые вещи сушиться на велосипед и достал ноутбук - с фотками розбираться. Прошло 3 часа и на заправку прибыл некий проверяльщик. Увидев меня, сидящего за ноутбуком, он стал сильно ругаться и потребовал немедленно прекратить пользоваться розекой. “Это Частная Собственность!” - заявил он - “И никто не смеет пользоваться этими розетками”. Я хотел спросить, на кой черт тогда вообще эти розетки тут делают, но передумал - с таким кадром лучше не спорить. Заодно досталось и рабочему заправки, за потерю бдительности.

Хорошо, что этот человек не заметил моих сохнущих вещей и мокрой головы - я ведь истратил на них Частную воду! Короче, я обиделся, сложил все в рюкзак и пошел в туалет. Там была Частная туалетная бумага, и ее моток был столь огромен и тяжел, так трудно отматывался, что я решил немного облегчить его - и со злости отмотал добрую половину - на запас. После этого я сел на велосипед и поетал на площадь, в поисках новой розетки. После носкольких вопросов прохожим, меня направили в муниципалитет. Розетка была прямо у входа, так что я закатил велосипед прямо в здание и протянул провода. Тут была большая очередь, я решил что это наверное люди какой-то административный вопрос решают, оформляют что-то. Но Все оказалось гораздо проще - тут был единственный на весь город общественный туалет. Постепенно очередь исчезла, но постоянно проходили мимо меня люди, стремящиеся именно в это помещение. Хранитель Муниципального туалета куда-то делась, и входящие люди не видя никого кроме меня, неуверенно озирались испрашивали, можно ли им пройти в туалет. Я не знал, но высказывал предположение что наверное не должно быть проблем. Одна женщина в ответ на это сказала, что обычно проблемы есть и очень большие. Я сразу вспомнил эпизод в Чили, где мне говорили что туристу нет проблем найти место для палатки…

В 6 часов я решил, что пора ехать искать дешевый супермаркет, тут севернее, и цены по утверждениям аргентинцев, должны быть ниже. В этот момент в муниципалитет зашел парень с термосом и кипятильником, и спросил у меня можно ли вскипятить воду. Я сказал, что провел тут 4 часа заряжая аккумуляторы, наверное ему тоже можно. Потом немного поговорили, и я выяснил у него где дешевый супермаркет. Он был не местный, но уже 4 дня провел в этом городе, и также выяснял этот вопрос. По его указаниям я нашел супермаркет.

Он оказался дороже чем в городе Сан Мартин де лос Андес - далеко на юге. И это ведь самый дешевый, остальные еще дороже! Цены были абсолютно свободны, в том числе и от рыночных законов и прочих предрассудков - 1 кусок мыла стоил 6 песо, а пачка с двумя такими же кусками, на которой было написано, что большая пачка - больше экономии, стоила… 20 песо. В добавок оказалось, что тут не работает оплата по карте, а наличных песо у меня было совсем мало. Мне осталось только купить кукурузную крупу самого низкого качества (тут все было низкого качества, потому и дешевле) и кусок хозяйственного мыла. Это был первый магазин, где я увидел хозяйственное мыло, это был кирпичек в 400 грамм за 5 песо, с надписью “Мыло для общего мытья”.

Таким образом я истратил свои последние песо, и теперь у меня был абсолютный ноль, если не считать чилийских песо, которыми тут можно костер разводить. Еды было дня на 4-5, если урезать паек - на 7, не больше. Следующий крупный городишко - Сан Антонио де лос Кобрес - был в 100 км, и судя по карте, путь лежал через большие горы. Оставалось только надеяться, что в этом городе либо будет работать карточка, либо можно будет обменять чилийское песо хоть по какому курсу, иначе - голод.

Я решил не ночевать на старом месте, а проехать как можно дальше - ведь с этого места начинался асфальт. и надо сказать я уехал наплохо - около 15 км, чуть далее селения Payogasta. К сожалению, там асфальт кончился - точнее, он шел дольше по трассе 33 в Сальту. Сразу как выехал из Пайогасты, я отъехал от дороги на 100 м и стал ставить палатку. Немного не успел - пошел сильный дождь. Пришлось спрятаться с рюкзаком в палатке и ждать. Когда ливень кончился стемнело. Все было мокрым, но разводить примус не хотелось, поэтому пошел искать сухие дрова под деревом. На удивление, они там были, хотя дерево было колючкой-переростком почти без листьев. Развел костер, камней не было, пришлось держать котел в руках. Тут я почувствовал отвратительный трупный запах и посветил фонариком назад - там была полу разобранная на запчасти корова промежуточной стадии разложения. Я решил просто терпеть и не включать фонарик. Какая отвратительная повадка. - умерших животных резать на куски и выкидывать в кусты или овраги.

Следующим утром я выехал пораньше - впереди предстояла не асфальтированная дорога с большими перепадами высот - хочешь не голодать, надо ехать быстро. Надо сказать, трасса не была столь ужасна, как перед Качи - была более плотная и каменистая, песка было немного. Перепады высот были не столь бешеные, но чувствовалась тенденция к подъему. Зато появился встречный ветер, и это сводило все преимущества на нет.

Попадались небольшие селения из нескольких домиков и обязательно была церковь. Электричества тут не было, но рядом со многими домами были солнечные панели. Они были одинаковые, что наводило на мысль что они сооружены правительством, как проявление социальной политики. Правда пользовались ли местные жители ими, и знали ли они что такое электричество - это большой вопрос.

Одна из проезжающих мимо машин остановилась рядом со мной и мне из окошка протянули стакан прохладного яблочного сока. Потом сунули визитку - отель какой-то в селении Ла Пома, в 10 км дальше по дороге. Я спросил - наверное дорого. Ответили, что нет, совсем дешево. Я сказал хорошо, если что, обязательно загляну. Я не стал говорить, что у меня не то что на дешево не хватит - у меня совсем полный ноль.

Я увидел у одного из домов двух играющих девочек лет 8 и остановился набрать воды. Пока одна наполняла мне бутылки, другая расспрашивала. Потом мне задали вопрос - католик я или мусульманин? Я ответил что не то и не другое, и вобще в бога не верю, потому что его не существует. “Как так не существует?” - Удивились дети - “Кому же мы тогда молимся в церкви?”. “Вы молитесь сами себе, потому что каждый человек немного бог, и может творить мир вокруг себя”. Эта мысль поставила детей в ступор, а я попрощался и поехал дольше. Потом я понял, что эти дети живут в столь изолированном и закостеневшем обществе, что им никто никогда ничего подобного не говорили и не могли сказать, просто все верят или думают что верят и имеют привычку молиться, а детям это вдалбливается как норма с самого младенчества.

Вечером я решил набрать воду еще раз, чтобы не было дефицита. Это было селение Ел Тригал, и я увидел немолодую смуглую женщину в поле, тащившую вязанку сухих веток в свою глиняную хижину. Она налила мне воды, и спросила откуда я. Я ответил, что из России, но она не знала этой страны и переспросила - из какого города Аргентины. Я попытался объяснить, что это страна далеко на севере, бывший Советский Союз, самая большая на карте, но она кажется никогда не видала карты мира и это ей мало что дало.

Было довольно поздно, поэтому я затащил велосипед на горку севернее селения и поставил палатку. Дул сильный ветер, но я таки сумел развести костер. Тут у меня началась слабость и стала болеть голова. Я не сразу понял что это, еле дождался пока сварится кукуруза и завалился в палатку. Меня плющело сильно, есть сил не было. Посмотрел на GPS - проехал 50 км, высота 3100! Т.е. за день я набрал 900 метров и как и следовало ожидать, получил горную болезнь. Еще в течение дня я замечал, что выработанный за поход ритм дыхания перестает работать, требовалось больше дышать. А ведь место где я встал, было метров на 300 ниже самой высокой точки за сегодняшний день. Я залез в спальник, тут гравитация начала возрастать, прижимая меня к камням, и туже того - спальник тоже тяжелел и начал раздавливать меня. Тут я отрубился.

Проснулся я глубокой ночью, от голода. Жрать хотелось неимоверно, котел с остывшей кукурузой стоял у палатки и я слопал все одним махом. Голова еще побаливала, но было уже гораздо лучше. Завалился спать снова. И окончательно проснулся когда солнце стало нагревать палатку. Дул свежий ветерок, на улице стояла приятная прохлада. И опять хотелось есть. Сварил кашу с большим количеством воды - надо было экономить еду. И поехал дальше.

Следующей и последней деревушкой на моем пути было Saladillo, это была как обычно неработающая школа и несколько глинобитных домиков. Набирать воды было нецелесообразно - начались бьющие из скал ручейки, да и река, вдоль которой шла дорога, тоже превратилась в прозрачный ручеек. Теперь почти постоянно дорога лша в гору, шлось крайне медленно. Я повстречал дорожных рабочих, они ремонтировали дорогу. Спросил у них о дальнейшем пути. Они сказали, что подъем продолжается еще 30-35 км и доходит до отметки 5400 (!), там много снега и мало воздуха, когда они туда ездят дорогу ремонтировать дышать тяжело. Последний дом перед высотой в 10 км, потом нет никого. Но полно ручьев, с водой проблем нет. Потом начинается спуск до трассы 51 и по асфальту до города Сан Антонио. Как дальше на север на трассе 40 они не знали.

Видел интересную картину - местные жители натягивали трос через ручей с одного склона на другой, для того, чтобы по нему спустить мешки с сеном - на корм скоту. Работы было много, а сена в итоге мало, но иначе тут не получится жить. Вобще, мне показалось, что тут живут большей частью натуральным хозяйством, поэтому-то и работают.

Дорогу ремонтировали усиленно - грузовиками привозили грунт, ровняли грейдером, поливали и уплотняли катком. Результат был неплох. Постоянно мимо проезжали грузовики-грунтовозы, и вскоре я пришел на место, откуда брался грунт. Тут работали 3 погрузчика - один вынимал грунт со склона и сыпал его на большое сито, второй выгребал просеянное из под сита и сыпал в кучу, третий брат из этой кучи и наполнял грузовики. Работа была довольно слаженная, но они поднимали просто немыслимое количество пыли, я проходил это место дыша через рубашку, а воздуха и так не хватало.

Потом был почти все время подъем, все круче и круче по ручью. Наконец ручей стал черезмерно крут и дорога стала нарезать склон серпантинами. Вечерело, я прошел всего 20 км, и у меня уже начинала болеть голова, надо было вставать. Пройдя мимо последнего дома - хижины из глиняных кирпичей и камней - я прошел еще с пару километров и встретил брошенные жилища. Когда-то, очень-очень давно, это было небольшое поселение. Дома были построены из камней и располагались как-то хаотично, некоторые были проходные. Высота до потолка в них не превышала 1,8 метра. Естественно крыш давно не было, они сгнили и были сдуты бешеными ветрами. Но стены все еще защищали от ветра, поэтому я выбрал наиболее сохранившийся дом и поставил палатку. Начала повторяться вчерашняя история, опять слабость и головная боль. Теперь не только не было сил есть, от вида еды становилось плохо и подташнивало. Я поскорее сварил кукурузный суп и лег в палатку. Теперь высота была 4000 метров, одышка даже если просто перевернуться на другой бок. В голове гудело и я заснул.

Проснулся опять ночью, было гораздо лучше и даже немного хотелось есть. Дул сильный ветер, даже под прикрытием стен древнего поселения палатку сильно трясло. Мне стало понятно, что если я и завтра наберу 900 метров, то это уже будет опасно, у меня нет акклиматизации к таким высотам. А уж если наверху действительно 5400, как мне обещали, то высота просто убьет меня. Надо завтра делать дневку, и привыкать к высоте. Запасы еды плачевны, надо экономить, но не так, чтобы быть не в состоянии двигаться. Осилив пол котла застывшего в студень кукурузного супа, я опять лег спать.

Как и запланировал, следующий день - 26 января - я провел в своем убежище на 4000 метров. Не считая ветра, погода была превосходная. Я отлично выспался, потому что палатка стояла в тени от стены развалин. Слабость почти исчезла, я был в общем в норме. Все утро провалялся в палатке, ведя записи и читая книжки, потом доел остатки вчерашнего кукурузного студня и собрался сделать вылазку. Тут прибежали штук 10 собак и стали на меня гавкать, одна даже собиралась залезть ко мне в палатку. “Нет, нет! Меня есть не надо! Я не съедобен!” - прокричал я и собаки поняли, что в палатке человек, а не зверь какой и убежали. Скорее всего это были собаки из хижины в 2 км ниже по течению.

Убрав все в палатку на всякий случай, я пошел восходить на соседнюю горку. Я набрал наверное добрых метров 300, палатка среди развалин стала как точка, а вершина была очень далеко. Я решил что у меня нет времени лезть на нее, поэтому ограничился скалистой сопкой. На камнях сидело полно небольших коричневатых ящериц с желто-красной серединкой. А потом я увидел сидящего на скалах зайца. Обычного такого, серого с длинными ушами. Но как только я стал подходить, заяц вскочил и помчался по скалам с проворством кошки, и оказалось, что у него есть длинный полосатый хвост. За ним повскакивали другие такие же зверьки и все унеслись раньше чем я успел их сфоткать. Потом я обогнул скалы с другой стороны, и таки смог подойти незамеченным к этим зайцам, правда не очень близко. Смог сделать и несколько фоток с большого расстояния, заячью мордочку зверков хорошо видно.

Потом, в лагере, помылся на солнышке и постирался. Если следующая ночь будет на 5000 метров, о мытье думать не придется. Воду, кстати, грел не на костре, а просто поставил бутылки на солнышко среди камней, она нагрелась до горячего состояния.

На следующий день я собрался пораньше. Начался крутой непрерывный подъем. Дорога резала склоны невообразимыми серпантинами. Еще в течение 4-5 км встречались древние руины. Один из таких домиков был еще иногда обитаем, крыша присутствовала, в хозяйственной пристройке висела метла. Потом я повстречал лам - это нечто среднее между лошадью и верблюдом. Эти ламы были домашние, с длинной шерстью. Меня они не боялись, но когда я решил подойти поближе чтобы сфоткать, они отошли назад с моей скоростью.

Встречалось много ручейков, некоторые текли по большой площади, и все покрывал зеленый мох. Чуть выше я увидел и диких лам, они были гораздо пугливее, и с не такой длинной шерстью, расцветки под камни и жухлую траву, так что их можно было и не заметить. Дорога мощным серпантином лезла на гору, и оттуда я увидел русло другого ручейка, сплошь покрытое мхом. На этом мхе паслось много лам, они держались группами по 10.

Еще выше, когда я вышел на более-менее ровную долину, на дороге ходили огромные серые птицы. Я посчитал что это страусы, но это было не так, не помню точно, но кажется они называются страус-нанду. Увидев меня, они быстро побежали по склону вверх, что я их едва успел сфоткать с большого расстояния. Из этой долины не было пути по ручью, он тут начинался. Поэтому дорога принялась резать и траверсировать склон еще отчаяннее. Потом я глянул сверху на пройденный путь - небывалая лапша. Нашел на дороге мешочек - в нем лежала пыльная, но целая зарядка телефона под аргентинскую розетку и usb кабель, как потом выяснилось - рабочий.

Я набрал уже 700 метров, и высота дала о себе знать. Начала болеть голова и появилась слабость. Тащить велосипед становилось все труднее, и в итоге я решил что надо искать ровное место и вставать, иначе до обещанных 5400 можно просто не дойти. Площадок не было, так что я шел дальше. Через некоторое время полегчало, голова болела не так сильно, и стало смешно. Мне как буд-то наркотик какой-то дали. Велосипед полегчал, дорога получшела, и тут вдруг я оказался на самом верху, выше дорога уже не шла - перевал. Оказалось, что 5400 - это сказки, на самом деле 4895. И никакого снега тут не было, это наверное зимой. Имело смысл спускаться - теплее, высота не плющит и вода есть.

По другую сторону перевала дорога была менее крута. более серпантинчата, но покрытие хуже, более рассыпчатое. Горняжка снова взялась за меня, и каждая кочка отдавалась болью в голове. Наконец я нашел более-менее ровную площадку, разровненную трактором. Тут и встал. Воды не было, да мне и не требовалось - был запас, дров море. Высота была 4400, и я чувствовал себя нормально.

28 января был спуск. Вначале снова по серпантинам, потом по более-менее пологому склону, но дорога была совсем распахана. Потом начался песок с волнами, и я пошел пешком. Так доковылял я до трассы 51. Она оказалась неасфальтировенная, но ее пытались сделать таковой. Рядом со старой трассой шла новая, на высокой насыпи и хорошо уплотненная. Но не доделанная - через пару км она пересекала железную дорогу, а моста не было. Старая дорога была так же плоха как и трасса 40, и по ней часто ездили, поднимая много пыли. Что касается ЖД, она была в относительно неплохом состоянии, возможно раз в неделю по ней проползал поезд. Объяснить такое я мог лишь тем, что тут были шахты, и возить руду на грузовиках было совсем разорительно.

Вечером я наконец прибыл в Сан Антонио де лос Кобрес. Этот городишка был очень жалкий - почти все здания из необожженного кирпича, были правда целые кварталы одинаковых желтых домиков, построенных правительством для бедняков, и исторический центр. Старинные здания говорили о былом благополучии - деревянные двери с резьбой, дома из настоящего кирпича и с хоть какой-то архитектурой. Правда все было очень старым, и вместо стекол в дверях был картонки, а в окнах - куски полиэтилена. И тут я увидел небывалое зрелище - школьники возвращались домой из школы. Обычно в городках школы были закрыты, а дети играли в мячик или занимались еще какой безделицей, но тут почему-то было не так. Все были смуглые и очевидно потомки индейцев, как и почти все население этого городка.

Спросив у скучающего полицейкого на перекрестке, где тут дешевый супермаркет, тот ответил, что вот по этой улице есть киоски, и ничего больше нет. Меня это не удовлетворило, и я пошел искать дальше. Спросил то же у одной женщины, она спросила что конкретно я хочу купить и я растолковал, что самую простую еду как рис-кукурузу и как можно дешевле. Тогда она сказала, что сейчас как раз идет в дешевое место и можем пройти вместе. Попути рассказывал про путешествие. Дешевым местом оказалась запрятанная в переулках лавка, в место вывески был потускневший покосившийся логотип Кока-Колы. Оказалось что тут не работает карта, как и во всем остальном городе, так что придется завтра идти в единственный банк и менять чилийское песо. Я не заходил в эту лавку, и очень сильно усомнился теперь в дешевизне, это противоречило всей моей практике - дешевым всегда оказывался супермаркет, а не лавка в закаулках, завтра надо будет еще поискать и поспрашивать.

Как обычно, отъехал от города на несколько км и нашел сносное место. Приготовил кукурузу - практически последнюю. Благодаря жесткой экономии мне хватило еды практически вплотняк. И надо сказать, мне уже опротивела эта ужасная кукурузная каша с камешками и хрустящим на зубах песком. У меня есть сомнения в том, что все это попало в мешок случайно.

Пока лежал в палатке и писал, прогрохотало 3 поезда, значит, железная дорога тут и в самом деле живая, и даже живее чем в Буэнос Айресе. Очень странно.

ВСЕ ФОТКИ - TODOS FOTOS