В городок Чала я приехал поздно вечером. Прошел по второстепенной узкой улице и достал телефон чтобы соорентироваться. Меня окрикнул человек возле киоска. Я подошел и меня в очередной раз распросили. Продавец в киоске, узнав что мне нужна вода, наполнил мне бутылку. Также они мне сказали где тут рынок и что интернет внезапно может оказаться в большом казино, замаскированном под отель. Слово “внезапно” - derepente - в значении “может быть” в Перу употребляют часто, это можно считать местной особенностью.

Было поздно, интернет я в этом “отеле” нашел, но толком воспользоваться не успел. Наличие интернета в отдельном здании было показательно, возможно это было единственное здание в городе с собственным интернетом. Тут это было показателем богатства.

Солнце уже было у самого моря, я решил поскорее выбираться из населенной зоны. Проехав через несколько селений в доль берега, сросшихся в одно длинное, я попал на затяжной серпантинный подъем. На середине подъема стоял крест на горе, и было ответвление - выход на сохранившийся фрагмент старой дороги. Она к моему удивлению была асфальтированная, но очень узкая, грузовик уместился бы вплотную. Пройдя по ней еще непного в гору я нашел относительно пологий распадок и устроился в нем. Дров было мало, но на старой дороге я нашел тяжелую доску, которая была из другой древесины, горела долго и оставляла много углей.

Первоначально на следующий день я хотел ехать дальше, но утром передумал и спустился обратно в Чалу. На первой заправке я попросил розетку. Мне показали где она, и вообще люди были добродушные и мне были рады. Поначалу у главного рабочего было мнение обо мне как о “гринго” - западном богатом туристе, который ночует в отелях и ест в ресторанах, по испански почти не говорит и смотрит на всех местных как бы с высока, как белый человек. Поэтому он удивился, когда мы с ним неплохо разговорились и я сказал, что тут все дорого. Потом, поняв его замешительство, я рассказал как в палатке живу и как на костре еду готовлю, и что я из России, а не из Франции. Отношение ко мне поменялось, мне сказали что тут есть служебный душ, и я не принебрег им воспользоваться.

Разобравшись с фотками на ноуте и перекачав их на телефон, я поехал в казино - за интернетом. Пароль не поменялся. Так оказалось, что я весь день провел в Чале и уже пора было ехать дальше. На уже освоенной заправке я набрал воду и попращавщись со столь дружелюбными работниками поехал на свое старое место. Искать нового под вечер не хотелось, да и устраивало оно меня.

Когда я сидел возле костра и помешивал варево, на свет фонарика прилетел большой ночной бражник и очень закономерно угодил у котел. Я оперативно выкинул его ложкой, но он не был единственным. Я поставил котел остывать без крышки. Через некоторое время я посветил в него - там плавали уже 2 таких же больших бражника. У них наверное был гон, и они летели на свет и тепло и влагу.

На следующий день, 19 марта, я продолжил подъем. Он оказался не столь длинен как мне говорили рабочие заправки, скорее переходил в скальную местность с перепадами высот. Приехал в поселок Santa Rosa Artiquipa. Интернет тут как я и пологал, отсутствовал. С водой тоже были нелады, я попроил ее в одном доме. Мне не то чтоб отказали, но сказали что у них ее мало, они ее покупают и очень дорого и что дать мне неудобно. Я это как-то не понял и решил, что лучше немного подняться по дороге до другого селеения - Artiquipa, видневшегося как зеленое пятно выше по склону.

Там меня как будто ждал пожилой человек, сидя на заглушенном мотоцикле. Он стросил, как у меня дела, не надо ли мне чего. Воды надо, ответил я. Он провел меня к своему дому, наполнил мне все бутылки, и еще соли насыпал полную банку. Вода оказалась очень хорошая, пожилой человек сказал мне что эта вода - одна из лучших в Перу, выше по этому распадку, в горах, есть большой лес, на нем по утрам и вечерам выпадает роса из влаги гонимой с моря. Эта роса капает в распадок и потоком текет вниз, где для нее сделано водохранилище. Из него по водопроводам ее гонят сюда и в другие места, еще пакуют бутылки с этикетками и продают в магазинах. А то что у людей в нижнем селении проблема с водой - это потому что они разгальдяи, воду по трубопроводу пускают в определенное время на пару часов, и все нормальные люди имеют баки, которые сами в это время наполняются. Зимой и осенью вода текет в водопроводе все время и ее сбрасывают также из водохраниилища по распадкам.

Также я выяснил, что этот человек - хозяин 8 Га земли, но не тут а дальше по дороге, в соседнем распадке. Он как раз туда собирался и сказал, что еще увидился. После этого он сел на мотоцикл и уехал. А я с груженым водой велосепедом потихоньку поехал вслед за ним. Действительно, через неколько км был зеленый распадок и пара домиков, тут же на ловочнке сидел хозяин с семьей. Я подъехал к нему чтобы поблагодарить и попращаться, но задержался наверное на полчаса, так меня хорошо все слушали. Затем мне в дорогу дали полный котел фигов.

Вскоре я решил ночевать, и протащил велосипед по песку в ложбину между скалистых горок. За ними была помойка, так что долеко идти не было смысла. Тут были опять следу человеческой неведомой деятельности - выложенный из небольших камешков квадрат 3х3 м на дне ложбины, неподалуку, в соседней ложбине, был похожий круг. Еще несколько линий из камней зачем-то кто-то выложил, причем довольно ровно. Все это выглядело совершенно бессмысленно, но сто-то повсеместно этим занимался. Когда стемнело, луна как прожектор залила все своим белым светов. Скалы приняли в нем какое-то странное очертание и из-за теней казалось что тут кто-то есть.

Утро как обычно в этих краях выдалось ветренное. Неподалеку от палатки я нашел небольшую манетку - 1 золотой соль (на самом деле не золотой, это название) 1976 года. Она сохранилась очень хорошо в отличии от затертых доо дыр новых солей 10-15 летней давности, напрашивался вывод, что либо она не использовалась, либо была высшего качества.

Путь до города Наска не представлял ничего особенного, пустыня, мало воды, однообразные пейзажи. Можно только сказать про мое знакомство с оливковыми плантациями в пойме одной из речек. Я, ранее видавший оливки только в испанских консервах, уверенно сорвал одну и стал жевать. И чуть не умер от охватившей весь рот жгучей горечи, питье и полоскание помогали не сильно, прошло только через час. Не, сырые оливки это зло.

Последнюю ночь перед городом я провел в месте, где явно велась шахтерская деятельность. Второстепенная дорога отходила от трассы и через узкое ущелье я попал в изрытую машинами долину. Множество распадков прорезало склоны гор, повсюду был ветер, который и не думал стихать под вечер. Я забился в один из таких распадков, ветер вполне позволил развести костер. Под палатку правдо пришлось ровнять площадку и спал я в итоге на очень эргономичных вылунах.

22 Марта я доехал до Наски. На въезде в город меня окрикнули два велосипедиста - парень с девушкой, такие же как я, с рюкзаками на велосипедах. Я подошел - они ели какие-то фрукты сидя под навесом из тростника и предложили мне поесть с ними. Они были из Колумбии, путешествовали до Сантьяго, но времени было катастрофически мало - 31 марта у них был самолет в Боготу. Я даже не смог спросить почему так - ведь это значит надо не на велосипедах ехать, а автостопом как минимум, а может и автобусом - тут стопится плохо. Поэтому они ждали пока их подберет какой-нибудь грузовик и подкатит до Такны, торопиться было некуда.

Мне дали манго. Надо сказать, что я впервые пробовал такой фрукт, и не знал как за него взяться. Оказалось кожуру надо чистить, а внутри у него огромная семечка, наверное с половину массы плода. Еще были соленые оливки и неведомые зеленые стручки. Внутри был белый пух и черные семечки, я понятияне имел как их едят, и решил что надо есть эти самые семечки. Они были ужасно горькие и твердые, колумбийцы так и покатились от смеха видя мою физиономию. Они-то этим питались с детства и не могли представить, что кто-то не знает, что тут съедобно. Потом мне объяснили, что едят белый пух - он сладкий…

Затем я поехал в саму Наску. Это был обычный город, с узкими, часто кривыми улочками из 1-3 этажных домов с признаками трущебности. Интернета на площади не было, точнее он был не в силах функционировать. Мне следавало в этот раз разоритья на новые кеды - мой левый кед уже окончательно “просил каши” и штопать было трудно и не имело смысла. Спросив у местных, электросваркой рамонтировавших старую велорикшу, я приехал на местный рынок. Он был крытый - черные рваные тряпки закрывали ряды торговцев овощами и всякой кукурузой от палящего солнца. Под ним даже было темно.

К сожалению было уже поздновато, и многие успели свернуть свои картонки и мешки, особенно продавцы ужасных вьетнамских кедов. Я наскоро купил еду, тут уже более-менее не дорогую, и поехал просить воду в какой-нибудь дом. На удачу возле одногй двери стоял мужчина лет 60 и из шланга поливал кусты рядом с тротуаром. Он проявил интерес к моему огромному рюкзаку, непропорционально распухшему от положенной наверх еды, мы разговорились и он, узнав что я собираюсь ехать в пустыню искать место для палатки, предложил мне заночевать у него. Я согласился.

Он был хозяином 0,5 Га земли и 2 домов не ней. И лет ему было не 60, а 76(!), и он даже не был полностью седым, а по бодрости превосходил некоторых 50-летних россиян. У входа стоял таринный, но еще активно пользуемый японский велосипед, он был не на много моложе своего хозяина. В доме царил строительный мусор - металлическими контурами усиливали прогибающиеся от старости деревянные перекрытия. Мне выделили обсолютно пустую комнату, и предложили перетащить в нее старую кровать, но я отказался, решив убрать мусор с пола и как обычно спать на полу на пенке в спальнике.

Потом меня повели показавать 0,5 Га земли. Тут были заросли манго, просто с ума сойти как много. Вся земля была завалена 10-сантиметровым слоем опавших плодов, на деревьях былло и того больше. Хозяин сказал что он уже видеть эти манго не может, я могу есть сколько влезет. Я решил что в меня влезет много - в прок. А на рынке эти самые манго продают по доллару, а то и по 2 за кг. На участке было 2 скважины глубиной 8 метров, вода чистейшая. Повсюду стояли старые скадратные авто, вероятно 60-70 годов. В середине стаяли камни - большие кранитные глыбы с углублениями и камни поменьше с одной скругленной и отполированной стороной - это были камни древних индейцев, им была 1000 лет, и использовали их для перемалывания зерен в муку, все руками. В дальнем краю участка росло дерево с мелкими листиками, как у папоротника, и бежевыми сухими стручками, такие я много видел в аргентинском десьерто. Хозяин сорвал стручек, разломил напополам и стал жевать. Дал половинку мне. Оказалось, что сам стручек сладкий, но в нем есть твердые как камень семечки и шелуха, ее надо плевать. Я ощутил себя дурарком - сколько этих стручков было в десьерто! Я добывал из них семечки, пытался их варить, но додуматься, что можно есть сам стручек, я не сумел.

Мне рассказали, что деды этого человека владели 20 Га земли, но после смерти поделили их между своими 8 детьми. Эти дети поделили их между своими детьми, одним из которых и был сам хозяин. Он соответственно, поделит свои 0,5 Га между сыновьями и те, скорее всего, продатут все под строительство большого супермаркета, который тут никак не могут построить из за вот таких стариков.

Мы вскипятили на костре кастрюлю воды чтобы попить кофе, т.к. газовая плита стомалась утром. За кофем на столе появились оливки, сыр и твердый как камень хлеб. К хлебу, точнее булкам, я поначалу отнесся с недоверием, думал лежат они тут пару недель. Он хозяин сказал, что это такой тип хлеба, его таким твердым и продают, надо как печеньки макать в кофе. Говорили много, этот человек был, как я понял, из состоятельной семьи, получил хорошее образование. Об этом можно судить по количеству старых фордов и шевроле во дворике, ведь в те времена машина была показателем богатства. А работал он в Лиме управляющим в одной из американских фирм, икспортировавших кассовые аппараты. Теперь он на пенсии уже 11 лет (тут пенсионный возраст 65 лет), государство платит 300 долларов в месяц и к тому же у него есть небольшая грузовая компания в Лиме, делами он ведает удаленно, там есть толковый управляющий.

Я поинтерсовался про политику. Скоро должны быть выборы президента, по рабио и ТВ только об этом и говорят. Пропаганда идет сильнейшая и со всех сторон, даже в Аргентине не видал я такого напора агитации. Особенно много говорят про Кейко Фухимори - дочь президента-неолиберала, который, по ранее слушанным мной рассказам, стал почти как диктатор, применял в стране массовые репрессии, сам выкачал из страны много денег и дал иностранным компаниям выкачивать сколько душе угодно, довел экономику до почти полного краха, но в начале 2000-х его свергли политики левой направленности, он бежал в Японию. Теперь я услышал другую версию - Фухимори вывел страну из глубочайшего кризиса, снизил инфляцию до почти нуля, хотел сделать еще много хороших вещей, но ему не дали левые крикуны, которые между прочим все погрязли в страшнейшей коррупции и хотят целенаправленно грабить страну и дольше. Его дочь, Кейко, осталась в Перу и после его свержения и теперь баллотируется на выборах. По предварительным опросам она имеет большинство.

Также я распросил деда про та, как жилось людям (а не только его семье) до военного переворота в 60-х годах. Он сказал, что жилось неплохо, бедно конечно, отстало, но еды всегда было полно, фруктов, овощей, риса, пшеницы - голода никогда не было и очень много экспортировали. Хозяйство базировалось на крупнейшем помещичем хозяйстве - России до 1917 г. такого и не снилось, 90% земли было в руках 8 богатейших семей. Когда после переворота к власти пришли левые генералы, они провели аграрную реформу - отобрали землю у пемещиков поделили ее между фактическими работниками, которые ранее тут просто работали. Им ее отдали не в пользование, а как частную собственность. Получилось что-то похожее на аграрную реформу в России во времена революции, но с правым уклоном. Результат был аналогичен - средства производства - трактора, плуги и прочая техника из бывших помещичьих хозяйств была поделена между кучей новых хозяев, ее естественно на всех не хватило, а меры по коллективизации пользования инвентарем не произвели. Новые хозява были поставлены во вполне рыночные отношения, но понятия не имели как им вести дела, как продавать, где что покупать, и почти ни у кого не было даже школьного образования. Это повлекло за собой спад производства, а затем и нехватку продуктов, пришлось импортировать. Интеллигенты - бывшие помешики и управляющие предприятий, бежали из страны. Американские компании закрывали свои предприятия, их сразу национализировали, но это не останавливало их распад. В условиях давления со стороны стран запада положение стало и вовсе скверным, левое правительство раскололось и затем само себя свергло. Пришедшее за ним демократическое правительство положения не улучшило, и на конец 80-х инфляция составляла 1000% в сутки, зарплату люди судорожно тратили в день получки, покупали все, лишь бы потратить, потому что завтра эти деньги превратятся в бумагу. Наконец все перешло на натуральный обмен. Тут президентом стал Фухимори и остановил это безумие. Правда не менее безумными методами.

Между разговорами я поедал манго. Семечки у него непомерно большие, определенно надо вывести сорт без них, как безсемечковые арбузы и виноград. Пришедший на кихню родственник хозяина, увидав гору семечек и кожурок, сказал, что манго едят по 4-6 штук в день, от большого количества упасть можно. А я между тем слопал штук 30 и был еще на ногах. Вечером хозяин достал некий странный аппарат - вроде мультиварки, но с одной единственной кнопкой. В нее он засыпал рис, залил воду, масло и специи и закрыл крышку. Это была рисоварка, причем не для всякого риса, а только какого-то сорта длиннозерного.

На следующий день после кофя и разговоров с хозяином, я хотел отправится на рынок за кедами, но хозяин вдруг вспомнил, что у него где-то есть не новые, но не ношеные кеды, которые ему малы. Тут, в Наске, вообще проблемы с большими размерами обуви, перуанцы - они как китайцы. Я померил эти кеды - они подошли, и меня вполне устраивали, до Лимы доковылять хватит. Так что на рынок я пошел больше как на экскурсию и мыла кирпич купить - мне как раз прорекламировали это гигинтское белое мыло перуанского производства. Оно отлично отмывало, было довольно недорогим и не имело запаха дохлой сабаки, как дешевое аргентинское мыло.

Пришла пора ехать дальше. Я собрал рюкзак и решил взять немного манго в дорогу. Несмотря на вчерашнее переедание этого фрукта, я был вполне в норме, только как-то весело стало. Тут снова пришел родственник хозяина, и повел меня на экскурсию по манговым зарослям. Мой мешок стремительно наполнялся, а этот человек переходил от одного дерева к другому и как знаток рассказывал какой это сорт и чем отличается от другого. Мешок в итоге стал почти неподъемен, я водрузил его на вершину и без того здоровенного рюкзака и, попращавшись с хозяиним, еле-еле смог катить велосипед по дороге. Однако на трассе я приловчился балансировать и даже уехал на 9 км,

Утром оказалось что я встал почти на геоглифах. Над палаткой то и дело летали самолеты с богатыми туристами, меня вероятно фоткали и снимали на видео. Мне было до лампы - как ни в чем не бывало я стал готовить еду на костре, пока ветер не налетел. Но тут не было привычного ветра, по крайней мере он был очень слабым.

Линии Наски меня не впечатлили. Что можно было увидеть с земли - это пара светлых линий шириной пару метров, издали похожих на дороги. Они представляли из себя углублениия в грунте, лешенными камней. Все плато было покрыто слоем камешков и небольших валунов, и казалось темнее этих полос. Места для обозрения всего рисунка не было, была только невысокая горка, на которую вела тропинка и уподножья которой стоял сарайчик с кассиром. В паре км была вышка, вроде смотровой на военных базах. На ней томпились люди - бледнолицие гринго - и пытались всматриваться куда-то вдаль. Ничего особенного они конечно не видели, и спускались несколько огорченные. Однако внизу толпилась очередь желающих подняться посмотреть на пустыню, как мне говорили колумбийские велосипедисты - это стоит 2-3 доллара. Я пришел к выводу - либо все эти рисунки - это какой-то обман, либо они очень грандиозны и велики и их с земли увидеть невозможно, так что древние индейцы строили их чтобы обеспечить заработок своим бедным потомкам - пилотам самолетов и кассирам на вышках.

Плато довольно скоро кончилось - крутым спуском в зеленую зону. Тут я заприметил неизвестные кусты с желтыми и красными продолговатыми ягодами размером со сливу. Они оказались кисло-сладкими, имели большие косточки и очень быстр приелись. Было много переспелых ягод, в которых началось брожение, возможно даже какой-то градус был. Их было очень много, местные собирали не очень активно - им оно тоже приелось наверное.

На выезде из зеленой зоны Пальпы я присматривал удобное место спросить воды. Тут меня окрикнули - “Che!”. Я притормозил, это были два мужика, пивших пиво на крыльце дома. Я решил, что раз уж они приняли меня за аргентинцы, разыграть их, и включил сильный аргентинский акцент. Только в конце, когда они распросили меня про путешествие и я погрузил полные бутылки, я сказал что приехал из России и неслабо удивил их.

Отъехав недалеко я нашел распадок чтобы переночевать. Дальше, на следующий день, было безводное пространство до поймы реки Ика, почти 70 км. Я думал проскочить их за день, ветер обычно был несильный и попутный. Но, как на зло, как только я выбрался из поймы задул сильный встречный ветер. Потом он стал намного боковым - с лева. Пришлось перейти дорогу и ехать по встречной стороне, к счастью тут была довольно широкая асфальтированная обочина. Но и машин было много, почти все грузовики и двухэтажные автобусы. Проехал я всего 50 км и жутко устал. Воды было очень мало, взять неоткуда. Повезло что нашел на обочине бутылку со старой водой - хоть умыться после жаркого дня. Местность была очень равная, никакой защиты от ветра не было. Когда солнце зашло зо горизонт пришлось просто отойти от дороги на метров 500 - чтобы грохот грузовиков не раздражал - и ставить палатку. Про костер я и не думал - не реально. Пришлось доставать запылившийся примус - даже не помню когда в последний раз им пользовался. После прочистки он загорелся, но долго чихал высоким желтым пламенем, и в конце-концов нормально разгорелся синим.

Воды было вплотняк приготовить очень сухой рис и немного попить. Месяца 3-4 назад меня бы огорчило такое обстоятеьство, но теперь зверею - выработалось полнейшее безразличие к таким невзгодам. От огромного мешка с манго осталось 3 штуки зеленых - как мне сказали, их надо есть с солью. Они оказались внутри желтенькие, немного сладкие и не мялись так, как спелые, с солью действительно было лучше.

Ночью я проснулся от непонятного шороха, думал мыши. Постучал по палатке - шорох не прикратился, я решил что это ветер качает тент и тот трется о рюкзак. На том и снова заснул. Когда я проснулся утром и стал вытакивать из рюкзака свой хлам, заметил, что на вещах сверху лежат кукурузные зерна. А кукуруза ведь лежала в двоеном пакете и прохудиться ей было трудно. Дойдя до мешка с кукурузой я неспеша взял его за верх но внезапно из дырки в нем выскочела мышь и понеслась в пустыню. Я бросил все и побежал за ней. В организме в тот момент произошли какие-то изменения, небо и земля изчезли, мир сузился до единственной удирающей мыши. Шагов через 10 я нагнал ее и в прыжке прижал к песку, как кот, и ощютил удовольствие от охотничего инстинкта. Со мной такого никогда не было, точно зверею. Наверное много поколений назад предки вот в таком же состоянии гнались с дубиной за какими-нибудь зверками. Мышь отчаянно кусался и пытался сбежать. Он был сфоткан, в том числе на фоне дырки в мешке, после чего ему был произведен жесточейший выговор и его отпустили на свободу.

Воды не было, так что я поскорее собрался и поспешил в сторону зеленой зоны. Через несколько км встретил большие сооружения вроде теплиц, но это на самом деле были животноводческие фермы, об этом можно было нетрудно догадаться по запаху и несметным полчищам мух - неотменным спутникам грязного животноводства Южной Америки. Рядом с одним из домиков я увидел рабочего и спросил воды - немного, было понятно что сюда воду возят. Он налил, вода была не первый сорт, и даже не третий, но питьевая. Рабочий был крайне не общителен и торопился, я кое как смог вручить ему его подарок - шестигранник на 8 - made in USA.

В зеленой зоне я первым делом заехал на заправку, где был туалет. Тут я постирался и даже помылся - был полунеработающий душ. Потом развесил мокрые вещи на велосипед и стал подъедать местные фиги, которые уже почти прошли, и финики - с невысокой пальмы возле заправки. Они были желтые - еще не совсем спелые, но некоторые уже темнели и были вполне сладкие. У этих пальм очень жесткие и колючие листья, все руки исколол пока финики рвал.

Затем я продолжил путь в Ику. Чем ближе было - тем хуже становилось. Появились колючие заборы, страшные таблички - “Чистная собственновть! В проникающих будут стрелять!”, злые собаки и все в этом духе. Атмесфера вполне была чилийская. Меня правильно предупреждали, что Ика - опасный город. Наконец я приехал почти в сам город - дорога к счастью его объезжала. Но мне вполне хватило и того, что было на окраине.

Тут было такое движение, что я не знаю как описать. Мне казалось что это какие-то гонки без правил. Один грузовик решил обогнать другого - но тот не хотел чтобы его обогнали и дал газу, первый тоже прибавил скорость. Они долго ехали вровень, как на соревнованият, и что интересно, едущие на встречу спрятались на обочину и гудками и криками стали ит подбадривать- они уже за них болели. Тут было огромное количество третколесных мототакси, они ехали очень быстро и нагло, подрезали друг-друга, проскальзывали между машинами, обгоняли по обочине. На светофоре все однако стояли, никто вперед не рвался, но как только зажегся зеленый - все со свистом шин рванули с места, поток машин с перпандикулярной улицы еще не прошел и несколько мототакси стукнулись. Но никто не придал значения таким пустикам - все просто поехали дальше неистово сигналя. На круговом движении вовсе творился полный хаос, никто никому не уступал, все наровили проскользнуть в любой прогал, а машин было много и неслись они быстро. Мне даже перебежать было очень сложно. Я ждал окна на зебре минут 10, рядом стояли две женщины - тоже пройти хотели. Наконец было окно, но одна машина немного мешала. Я решил что он притормозит, любой нормальный водитель притормозил бы. Женщины тоже пошли, но водитель не только не притормозил, видя, что все бегут, он прибавил газу и стал неистово сигналить, я еле успел, он бы так и снес меня насмерть и умчался бы. Короче говоря, все познается в сравнении, водители в России - это показатель дисциплины, ответственности и носители необычайно высокого уровня культуры вождения.

Дорога на которую я выехал была очень узкая, противная, перегруженная машинами и через 500 м асфальт кончился. Мототакси на полном ходу входили в поворот и вылетали в занос на обочину, проносясь в 10 см от бетонных столбов. Легковые машины ехали частенько по встречке и сигналили всем кто ехал не также как они. За мной гнались своры собак, пытаясь укусить рюкзак и лязгая челюстями около моей ноги. Одна из них попала под колеса мототакси и я услышал здавленно кончившиеся скуления. Грузовики поднимали пыль так, что весь этот дурдом изчезал из виду. Такого я никогда не видел.

Зеленая зона кончилась, но я продолжал ехать между 2 стен домов, им казалось не будет конца. Вскоре я понял, что вдоль дороги жилая зона может тянуться хоть до самого моря, надо ломиться поперек, по сторостепенной дороге. Так я и сделал, протащил велосипед через несколько улиц по рыхлой песчаной дороге. Дома были плетеные из тросника, 3х3 метра размером, и всюду жили люди, лаяли собаки, ревели дети. Это был какой-то коллапс, вопервых транспорта при такой культуре вождения, во вторых перенаселения в таких условиях существования людей. Дорога после последней улицы ушла в пустыню, по ней я почти не мог волочь велосиед, песок был очень глубокий. Но вскоре обнаружилась ложбина, в которой местные жители хоронили мусор, и там-то я и поставил палатку.